– При чем здесь это? – поинтересовался глава администрации.

– Пространство возможных решений очень сильно расходится в стороны. Если доказательств не представить, так сказать, спустить все на тормозах, то непонятно, как выкрутиться из ситуации с обстрелом столиц? Признать себя виновными и показать свою слабость? Тогда зачем было вообще начинать эту демонстрационную войну? Если же представить факты, подтверждающие международный противоамериканский сговор, тогда опять же нужно иметь силы для возможных конфликтов в других регионах. Разрешите, господин президент, военный аспект пояснит наш министр обороны?

– Мы уже давали ему слово и слышали его мнение, – фыркнул Буш Пятый. – Но ладно, молчу.

– Господин президент, – несколько покраснел Шеррилл Линн.

– Да не обижайтесь вы, Шеррилл, – махнул на него президент Буш, для которого как бывшего боксера словесная трепка практически ничего не значила. Он не понимал, когда кто-то мог обидеться на слова. – Поясните нам, раз коллега просит.

– Так вот, господин президент, – перешел к делу министр обороны. – Использование крылатых ракет в течение семидесяти суток, по нескольку тысяч штук ежедневно, считалось крайним вариантом. Как только основные силы ПВО и ПРО оказались бы подавлены, основные удары начала бы наносить морская авиация. Кроме того, мы не зря транспортировали в район сухопутные силы. Они бы тоже взяли на себя кое-какие функции. Все это в целом привело бы к экономии нашего стратегического запаса высокоточного оружия. Что теперь?

– И что теперь? – сказал президент, но выглядело это как передразнивание.

– Из-за потерь авианосцев силы морской авиации снижены до… Можно сказать, в десятки раз. В условиях современной эскалации, почти полной неопределенности, какие из стран замешаны в пособничестве, мы вынуждены держать остальные авианосцы в районах постоянного патрулирования. (Было бы неплохо их даже усилить, а не ослабить.) Нам нельзя убирать новейшие корабли от берегов Китая, Японии. Не получается уменьшать нажим на Западную Европу. Нельзя оставить без прикрытия и страны Персидского залива. Они теперь слишком мелки для отпора кому бы то ни было. Можно даже ожидать, что, как только полеты наших истребителей-бомбардировщиков в их небесах прекратятся, они тут же передерутся между собой.

– Это правда? – повернулся президент к министру иностранных дел.

Тот кивнул.

– Далее, – продолжал Шеррилл Линн. – Поскольку нарастить обычное авиационное присутствие мы не можем, а кроме того, после случая с транспортами имеются сложности с использованием морской пехоты, то что нам остается?

– Ну? – сказал уже порядком утомившийся Буш Пятый.

– И далее применять неядерные крылатые ракеты. Для этой же цели задействовать стратегическую авиацию с нашего материка. Теперь не будет промежуточного аэродрома – «боевой линейки».

– Есть база на Диего-Гарсии, – прихвастнул всезнанием Буш.

– Там не слишком большой запас боеприпасов и горючего. Его тоже надо наращивать. Поскольку остров Диего-Гарсия расположен еще далее, чем НЮАС, то снабжать его просто нерационально. А кроме всего, первостепенная нацеленность этой базы все-таки Ближний Восток. В случае если там что-то начнется, она один из наших главных козырей, – дал пояснения к реплике командующий ВВС.

– Вот видите, – пожал плечами министр обороны. – В общем, мы не можем теперь создать достаточный перевес сил для ведения обычной войны. А если мы растратим весь запас высокоточных крылатых ракет, то оголяем себя на других фронтах. Зная об этом, наши потенциальные противники могут пойти на провокации, а может, и авантюры. А ведь ПВО Нового Южно-Африканского Союза – это еще цветочки. Ни ПВО Китая, ни ПВО Европы мы без помощи крылатых ракет из строя не выведем. Следовательно, тогда…

– Как я уже говорил, в случае эскалации где-либо нам придется прибегать к атомному оружию, – закончил мысль коллеги министр иностранных дел. – Причем прибегать неминуемо. И если сейчас еще имеется такой-сякой выбор, то тогда его не будет вовсе. Все-таки лучше оставить хотя бы тридцатидневный запас ракет на всякий случай. Даже зная об этом запасе, наши потенциальные противники будут его опасаться. Если его не будет и нашим ходом останется только ядерная война, то…

– Они прекрасно знают… – внезапно подала голос единственная в помещении женщина, Лина Мэкси, министр защиты окружающей среды. Словно неожиданно пробудившаяся спящая красавица, она обвела взглядом окружающих и повторила: – Они прекрасно знают, что вести ядерную войну в Северном полушарии мы не решимся. Разве что в качестве ответной меры. Они знают об экологических последствиях такой войны. Именно потому я согласилась с вашими перспективными экономическими аргументами на ограниченное применение атома на далеком юге, что вы перед этим доказали – без решения будущей проблемы дефицита нефти мы из-за экономического упадка не сможем впоследствии решать и экологические проблемы. Атомная война в Северном полушарии – это неизбежное радиационное отравление и Северной Америки тоже.

– А если провести маленькую, очень ограниченную высокоточными малозаразными зарядами войнушку? – спросил Буш явно для того, чтобы просто раззадорить собеседницу.

– Вы что, господин президент! – прямо-таки взвизгнула министр экологии. У нее было туго с восприятием юмора. – Вы не сможете удержать войну в неких пределах. Это блеф. Вы здесь, в смысле там, на юге, не смогли. А уж когда против вас будут экономически развитые страны? Тем более, как я понимаю, у них и решимости хватит.

– Да, с «тормозами» у них плохо, – подтвердил министр ВВС.

– Ну, пока что они прячутся за спиной Южного Союза? – подал голос министр армии Вал Фейфилд. – Не очень известно, как они буду действовать лицом к лицу.

– Вы бы лучше помолчали, Вал, – тюкнул ему Буш Пятый. – Мы с вами недавно обсуждали возможность расправиться с африканцами только силой сухопутных войск. Что вы ответили?

– То же, что и скажу сейчас, господин президент, – смело отчеканил «сухопутчик». – Без достойной поддержки авиации я считаю использование армии делом обреченным. Мы даже крупную высадку не сможем провести без неприемлемых потерь. Одного десанта на парашютах для всего НЮАС не хватит.

– Короче, что ж это получается? – Буш Пятый снова занервничал. – Вначале вы мне навязали одиночный атомный удар. Мы стерли целый город. Теперь выходит, это сделано зазря, и давайте раскрутим весь маховик атомной войны, так? Вон ВВС предлагает даже межконтинентальные баллистические запустить – потренировать полки.

– Давайте, еще подумаем, – примирительно сказал министр иностранных дел.

– Почему нет, – пожал худенькими плечами министр обороны. – Вполне можно, запас ракет позволяет. Отстреляем покуда несколько тысяч.

– А чего нам ждать? – спросил с солдатской прямотой министр ВВС.

– Может, скромно затаившиеся разведчики нам чего-нибудь принесут? – сказал министр иностранных дел.

– Это правда? – Буш Пятый повернулся к представителям разведывательного сообщества.